Как отмечает в своей автобиографической книге знаменитый американский писатель Стивен Кинг, «после того, как ты переживешь худшее, оно уже не будет казаться таким страшным». Кинг называет этот момент «реинтеграцией», сравнивая его с концом поездки на «американских горках», когда человек невредимым сходит на землю. Мы пережили столкновение с угрозой, но остались в живых. Испытанные чувства страха, гнева, а вслед за ними – успокоения и гордости за удачно пройденное испытание являются неотъемлемыми составляющими того удовольствия, которое читатели, зрители или геймеры получают от жанра ужасов. А вопросы, которые поднимают принадлежащие к этому жанру произведения, обычно таковы: справедлив ли наш мир? Имеют ли смысл наши страдания? Существуют ли справедливость и ответственность? Как предполагают эти вопросы, хоррор не только обыгрывает наше желание представить себя в опасных ситуациях, посмотреть на жуткого монстра через прочное стекло – но также исследует сложную природу насилия, страдания и морали.
Эстетическое удовольствие от ужасов может возникать также при повторном просмотре фильмов и повторном прочтении книг. Практически всякий раз обнаруживаешь в повествовании что-то новое и постепенно находишь элементы юмора даже в тех произведениях, которые на первый взгляд показались жестокими и тяжелыми. Например, когда Фредди Крюгер разговаривает с Элис в ресторане в фильме «Кошмар на улице Вязов 4: Повелитель снов», он заказывает пиццу с пепперони и кусками колбасы, имеющими человеческие лица – кричащие лица погубленных Крюгером людей. Это шокирующий и отвратительный образ – но вместе с тем, как ни парадоксально, он смешон!
И таких сцен очень много в киносериале «Кошмар на улице Вязов», а многочисленные фан-арты, посвященные Крюгеру, демонстрируют, что существует особая разновидность специфического юмора, которую очень любят фанаты. Ряд критиков полагает, что любители ужасов склонны желать, чтобы им снова и снова рассказывали одни и те же истории, но также они получают удовольствие от небольших вариаций ожидаемой формулы. Такая разновидность повторения – как в виде новых лент, выстроенных по уже знакомой формуле, так и в форме сиквелов – разрушает раз и навсегда зафиксированную интерпретацию текстового произведения. Она открывает новые возможности для запугивания зрителей, для инноваций и для развлечения.
Эти постоянно повторяющиеся элементы, как детали конструктора год за годом складывающиеся во все новые истории, являются очень важным аспектом в способности жанра подстраиваться под реалии современности. Например, в фильме Элая Рота «Лихорадка» (Cabin Fever, 2002) мы видим до боли знакомую завязку сюжета: пятеро студентов отправляются на каникулы в отдаленную лесную хижину, чтобы предаться «пьянству и разврату». Но вместо того, чтобы быть растерзанными нападающим из кустов серийным убийцей, как это обычно бывает в слэшерах, юные герои «Лихорадки» становятся жертвами инфекции, пожирающей человеческую плоть. Таким образом Рот обыгрывает в своем фильме страхи современного общества перед биологическим терроризмом – очень актуальные для Америки после того, что случилось 11 сентября 2001-го года. Этот фильм демонстрирует способы, которыми жанр ужасов может поднимать философские и социальные вопросы о человеческом стремлении найти смысл жизни в хаотичном, разрозненном и зачастую жестоком мире. Многофункциональность, универсальность хоррора также будут отражены в моем исследовании. Книга «Всё, что вы хотели знать об ужасах», расскажет о нескольких из наиболее значимых жанрах страшного кино.
Купить книги
Вступить в сообщество
Подписаться на канал YouTube
Реклама в блоге
Journal information