Он пережил «смерть» от ЛСД, а потом продал 30 миллионов дисков с Yes. Бывший певчий церковного хора, Крис Сквайр остается единственным постоянным участником этой группы. Он делает музыку и получает за это деньги.
Текст: Марк Блейк
Перевод: Антон Вильгоцкий
В один из дней 1968-го года девятнадцатилетний Крис Сквайр прибыл в больницу Челси и Вестминстера, будучи уверенным в том, что он мертв. Это случилось с ним после того, как он принял дозу самодельного ЛСД. Сквайра, обезумевшего и что-то невнятно бормотавшего, нашла его девушка, вместе с которой они снимали квартиру в расположенном поблизости Кенсингтоне. «Это было как сидеть и ждать на ресепшене в офисе Бога, - вспоминает Сквайр сегодня. – В течение некоторого времени я действительно не понимал, жив я или нет».
Когда он все-таки понял, что не мертв, Сквайр вернулся в квартиру – и не выходил оттуда несколько месяцев. «Та девушка приглядывала за мной, - вздыхает он. – Она весь день работала, а я весь день торчал дома. Максимум, что я мог позволить себе сделать – это пройтись по магазинам на углу. Но у этого «отходняка», утверждает он, была одна положительная сторона. «День за днем я практиковался и практиковался в игре на бас-гитаре».
Тот неудачный опыт Сквайра с наркотиками, стал, возможно, трамплином для его карьеры с Yes, которая продлилась пятьдесят лет и принесла доход в виде приблизительно тридцати миллионов проданных пластинок. Но, несмотря на эти цифры, безапелляционно антисексуальный ярлык «прог-рок» означал, что Yes никогда не знали того же уровня признания критиков, которым наслаждались некоторые из их современников. Не то чтобы они расходились на некоторое время, чтобы подождать, покуда их акции поднимутся в цене. Вместо этого Yes просто продолжали двигаться вперед, с Крисом Сквайром, который всегда находился за рулем и порой ехал без должного внимания к происходящему на дороге.
Сотсав Yes менялся с комической скоростью, но Сквайр всегда оставался единственным постоянным участником. Его громоподобные акробатические басовые партии и гармоничный вокал зажигали каждый альбом Yes, начиная с их дебюта 1969-го, и заканчивая нынешним Heaven & Earth. Но он остается загадкой: рок-звезда, продавшая миллионы дисков, которая может продолжать заниматься своим делом без того, чтобы ее каждые пять минут отвлекали для автографа или совместной фотографии.
Сегодня Крис Сквайр намного полнее, чем он когда-то был. Но, поскольку его рост составляет более шести футов, эта полнота его не уродует. С головы до пят одетый в черное, 66-летний музыкант движется по бару, расположенному на 15-м этаже лондонского отеля Langham неторопливой царственной походкой короля из династии Тюдоров – хотя вокруг шеи этого короля обернут расписанный черепами шарф работы Александра Маккуина.
За его первым ходом: «Может быть, выпьем по бокалу вина?», сразу следует второй: «А как насчет бутылки?». Итак, покуда эксперты по футболу обсуждают возле расположенного неподалеку телевизора перспективы сборной Германии в игре против Франции на Чемпионате мира, Сквайр садится напротив меня с бокалом охлажденного шабли.
«Моя первая работа располагалась неподалеку отсюда, - говорит он, бросая взгляд через окно наружу. – Это было музыкальное издательство Boosey And Hawkes. Я был отчислен из школы, и моя мать привела меня в агентство по трудоустройству и сказала: «Мой сын любит музыку. У вас есть что-нибудь для него?».
Вся музыкальная карьера Сквайра кажется состоящей из череды счастливых случайностей. Выросший в Кингсбери, северном пригороде Лондона, он был певчим в хоре местной церкви, когда присоединился к своей первой группе. Церковный хормейстер Барри Роуз, который впоследствии стал управляющим хора кафедрального Собора Святого Павла, вдохновил Сквайра и нескольких его друзей на то, чтобы собрать собственный хоровой коллектив. «Барри сделал нас лучшим хором в Англии, - говорит он. – Когда хор из Королевского колледжа или Собора Святого Павла уходил в отпуск, все приходили посмотреть на нас».
Все шло как по маслу до 1963-го, когда Сквайр услышал The Beatles. «И я подумал: черт побери, я хочу быть в группе, которая не использует пюпитры!». Скоро один из школьных друзей отметил, что здоровенные руки Криса здорово подойдут для игры на бас-гитаре.
Сквайр начал играть по молодежным клубам в составе группы, называвшейся The Selfs, и отрастил волосы. Вскоре директор элитной частной школы, в которой он учился, дал Крису и его школьному приятелю небольшую сумму денег и наставление пойти постричься. «Это был последний день занятий, и мы хотели сохранить наши длинные волосы на время летних каникул – поэтому мы просто взяли его деньги и ушли».
Работа в Boosey & Hawkes была лишь средством для достижения цели. Скоро группа The Selfs слилась с другим коллективом, The Syn, и под этим названием стала давать регулярные концерты в клубе Marquee. The Syn шли по дорожке, типичной для многих групп середины 60-х. «Как The Who, мы начали с исполнения каверов Tamla Motown, - рассказывает Сквайр. – Но потом появилась психоделия, и мы немножко сошли с ума».
В программу этого «легкого безумия» входило, в том числе, посещение по пятницам клуба UFO, где играли их приятели из Pink Floyd. «Это стало нашим привычным времяпрепровождением на выходных, - говорит Сквайр. – Закинуться кислотой и пойти в UFO в пятницу, потом трип продолжался на протяжении субботы, а в воскресенье начинался отходняк». Вот как дело пришло к тому, что Сквайр попробовал собственноручно приготовленный его другом ЛСД. «Кажется, у меня начали проявляться симптомы гриппа перед тем, как я это сделал, так что, наверное, это была не очень хорошая идея…».
Посреди ночи Сквайр перепугался и в конечном итоге оказался в больнице. Несмотря на то, что сам он считал, что находится на волоске от смерти, вскоре Крис пришел в достаточно бодрое состояние, чтобы разговаривать с полицейскими, которые хотели знать, где он раздобыл наркотики. Притворяясь, что он все еще крепко обдолбан, Сквайр рассказал им наскоро сочиненную историю о том, что ему их продал какой-то австралиец, которого он встретил в баре и никогда раньше не видел. И они поверили ему. На самом деле складывается впечатление, что Сквайр очень легко двигался по жизни, пользуясь своим природным шармом, хитростью и удачей, а также, конечно же, своим музыкальным талантом. Хоть он и поджаривал свой мозг самопальными галлюциногенами, Сквайр день за днем практиковался в игре на басу, уверенный в том, что он нашел свое призвание. «The Syn играли на разогреве у Джими Хендрикса, - говорит он. – Так что, я видел, чего возможно добиться, и у меня была заведомая вера в то, что я могу это сделать».
The Syn не стали звездами, но летом 1968-го Сквайр организовал Yes вместе с бывшим гитаристом The Syn Питером Бэнксом и ланкастерским вокалистом Джоном Андерсоном. У поклонников прогрессив-рока обычно слюнки текут по поводу таких альбомов, как Yes’овский Close To The Edge (1972) – и не без причины. Но на самом деле Yes вступили на новую территорию еще с джазовыми новыми аранжировками песен Byrds и Beatles на их одноименном с группой первом альбоме. Музыкальный обозреватель из журнала Fusion Лойд Гроссман (ставший впоследствии известным производителем соусов для спагетти) назвал дебют Yes «эмоционально насыщенным и очень творчески реализованным».
Если кто-то все еще продолжает считать бывших участников Yes, то к настоящему моменту их существует тринадцать. Сквайр не считает, но соглашается нарисовать краткий потрет некоторых из них, когда их имена всплывают в разговоре. Талантливый гитарист Питер Бэнкс (который умер в прошлом году) был первым, кто ушел. Его заметил Стив Хау – как раз вовремя, чтобы записать прорывной The Yes Album 1970-го.
«Пит всегда был мрачным, грустным человеком, - говорит Сквайр. – И ему очень не нравился оркестр на втором альбоме Time And A Word».
С Хау в составе началась золотая эра Yes 70-х. Они вырабтали свой публичный имидж: искусные, виртуозные, донельзя серьезные… Альбом Close To The Edge был вдохновлен книгой немецкого писателя и философа Германа Гессе «Сиддхартха», а Tales From Topographic Oceans – индийскими священными книгами. Выходя на сцену – чтобы не быть отодвинутым на задний план носившим блестящий плащ асом-клавишником Риком Уэйкменом – Сквайр надевал волнистый блузон, разукрашенный узорами в виде бабочек, и играл продолжительное басовое соло под названием A Bass Odissey. В отличие от своих гедонистических современников – Led Zeppelin или The Who – Yes вели относительно здоровый образ жизни. «В начале карьеры мы слегка покуривали марихуану и гашиш», - говорит Сквайр, который завязал с ЛСД после своей госпитализации.
Однажды он и Стив Хау оказались в баре с журналистом из Melody Maker Крисом Уэлчем, и понятия не имели, что заказать. «Мы едва-едва выпили, так что, думаю, мы заказали тогда два кампари». Также все участники группы, за исключением Уэйкмена, некоторое время были вегетарианцами. Сквайр продержался пять лет.
«Потом я снова начал есть рыбу, - говорит он. – Прошло не так уж много времени, прежде чем кто-то сказал: эй, Стив, тут поблизости есть неплохой ресторанчик со стейками!». Только Хау до сих пор плюется при виде мяса. «Именно поэтому Стив до сих пор выглядит как гребаный богомол-дистрофик».
Но, в то же самое время, Сквайр познакомился с новым, менее органическим образом жизни гастролирующей рок-группы. Во время американского тура 1973-го года один из участников игравшего у них на разогреве, малоизвестного тогда коллектива The Eagles, отвел его в сторону – прямо как тот самый вымышленный австралиец в британском баре – и сказал: «Попробуй это». Крис заглянул в мешочек с белым порошком. «Там был кокаин», - улыбаясь, говорит он. В какой-то момент Сквайр также начал пить больше, чем просто бокал кампари время от времени. «Я стал пить очень, очень много вина», - произносит он, вглядываясь в свое шабли как предсказатель будущего вглядывается в волшебный шар.
В конце концов Сквайр оборудовал прекрасный винный погреб с винами и портвейнами в особняке «под Тюдоров», в котором он жил со своей первой женой Никки и тремя их дочерьми в рок-звездном анклаве Вирджиния-Уотер в Суррее. К тому моменту он мог себе это позволить. К концу 70-х Yes выпустили восемь альбомов, вошедших в ТОП-10 в Великобритании и США, а их басист записал сольную пластинку, Fish Out Of The Water 1975-го, в создании которой принял участие его старый знакомый Барри Роуз, сыгравший на органе. Все, кому нужно напоминание, могут найти клип из издания The Old Grey Whistle Test 1975-го, где Сквайр исполняет свой помп-роковый сингл Hold On Your Hand в сопровождении струнной секции, одетый в нечто, напоминающее гибрид кимоно и набор занавесок от Laura Ashley.
В группе снова началось то «легкое безумие». Их альбом 1974-го Relayer включал в себя джаз-проговый номер под названием The Gates Of Delirium, где играл подменивший Уэйкмена швейцарский маэстро клавишных Патрик Морац («Лучший игрок на хаммонд-органе, с которым я когда-либо работал, - говорит Сквайр. – Но со Стивом он не нашел общего языка). Неудивительно, что NME назвал Yes «последними из могикан» помпезного рока, и вскоре начал прославлять вместо них такие группы как Sex Pistols и The Clash.
Не то чтобы это сильно заботило самих Yes. «Заметили ли мы панк-рок? Нет, это полностью прошло мимо, - настаивает Сквайр, утверждая, что его самое близкое знакомство с этим жанром состоялось, когда его двенадцатилетняя дочь Кармен познакомила его с альбомом The Police Outlandos d’Amour. – Мы получали музыкальные газеты, которые нам присылали в Америку, и видели, что все эти молодые группы объявили нас какими-то засохшими динозаврами. Мы говорили: «Ну ладно», после чего выходили и играли для 120 000 человек».
Во время, свободное от гастролей, Сквайр также был очень занят. Всегда нужно было писать новый альбом, планировать новый тур, вкладывать деньги в продукцию очередного виноградника. Однако, он нашел для себя подспорье, позволявшее ему двигаться вперед.
«Я подсел на кокаин, - признается он. – Можете винить в этом Eagles. Но это и все. Насколько я знаю, никто из Yes никогда не употреблял героин». Однажды он и Никки были в гостях у Фила Лайнотта из Thin Lizzy. «Фил был плохим мальчиком. Он сказал: хочешь дорожку кокаина? Вот так все и началось».
Сквайр возвращался с вечеринки в полной эйфории. «Мы подъехали к светофору, и я просто остановился там. Спустя какое-то время Никки спросила: ты не замечаешь, что свет сменился с красного на зеленый уже четыре раза за то время, что мы здесь стоим?». А я просто сидел за рулем и думал: «Блин, как же здорово!».
Yes пережили панк, но колесо фортуны в жизни группы теперь начало поскрипывать. Духовно продвинутый Джон Андерсон начал ворчать по поводу того, что ему не особо нравиться находиться в группе, некоторые члены которой употребляют наркотики. Но Сквайр настаивает, что наркотики не были проблемой, и что к моменту выхода в 1978-м альбома Tormato они просто сильно устали друг от друга, и им необходим был перерыв.
Андерсон и Уэйкмен ушли после прерванной сессии с продюсером Роем Томасом Бейкером. Казалось, еще одна группа канула в лету. Но внутренняя вера Сквайра в очередной раз помогла ему выбраться. Андерсон и Уэйкмен были быстро заменены вокалистом Тревором Хорном и клавишником Джоффом Даунсом, также известными как The Buggles, чья Video Killed The Radio Star как раз недавно стала большим хитом. «Они были большими поклонниками Yes», - говорит Сквайр. Еще одно счастливое совпадение, однако.
Даунс, который вернулся и в нынешнем составе, так описывал свой приход в Yes в 1979-м: «У каждого из них был свой собственный лимузин, и они были полностью погружены в этот имидж рок-звезд, имеющих большие особняки». Следующий альбом Yes был, казалось, записан на фоне визжащих шин «Роллс-Ройсов» и срочных звонков менеджерам, женам и наркодилерам. У него было очень подходящее название – Drama. «Мы предварительно продали четыре аншлага в Мэдисон Сквер Гарден, - вспоминает Сквайр, - так что у нас было всего пять недель, чтобы сделать к этому времени новый альбом. Вот там-то кокаин мне и пригодился. Потому что это были ночи и ночи шестнадцатичасовых сессий».
Выпущеная в 1980-м, пластинка Drama не дотягивала до первоклассной работы, но ее непосредственность и энергия были, все же, предпочтительнее перезрелого Tormato. Однако состав не устоялся, и вскоре на одной рождественской вечеринке Сквайр пытался завлечь в свои сети самого Джимми Пейджа. «Джон Бонэм умер, а Джимми хотел снова начать где-нибудь играть». Сквайр привлек к проекту барабанщика Yes Алана Уайта и все трое встретились в студии. Пейдж был бы очень полезным приобретением.
«Джимми умел себя подать, - говорит Сквайр сегодня. – Он элегантно курил сигареты через мундштук». Трио записало четыре инструментальных демо, а отец Сквайра предложил название для зарождающейся супергруппы: XYZ. Правда, как говорит Крис, чересчур подозрительный менеджер Zeppelin Питер Грант не преминул заметить, что буква Y, символизировавшая Yes, идет в этом названии раньше, чем Z, относившаяся к Zeppelin. Это было первой большой проблемой. Второй стало то, что у них не было вокалиста и, невзирая на обещания Пейджа, Роберт Плант так никогда и не появился поблизости. «Потому-то все так и осталось лишь в области планов», - говорит он. В то же самое время Стив Хау и Джофф Даунс наслаждались успехом, выпустив альбом, достигший первого места в Америке, со своей новой супергруппой Asia. Наверное, Сквайр в тот момент ощущал ревность или желание показать, что он тоже не лыком шит?
«Нет, я не ревновал, - говорит он, покуда я заново наполняю его бокал. – Я считал, что Asia являют собой типичный американский рок, и звучат так, словно их песни монтировались программными директорами радиостанций».
Годом позже Джон Андерсон вновь присоединился к Yes, а Тревор Хорн расположился в продюсерском кресле. Yes возникли будто из криогенной камеры, с молодым и горячим гитаристом Тревором Рабином и являвшим собой произведение искусства синтезатором-сэмплером Fairlight. Последовавший за этим в 1983-м году альбома 90125 стал самой продаваемой пластинкой Yes за все времена, и покорил британские и американские чарты с песней Owner Of A Lonely Heart. Более строгие критики могли бы сказать, что это был альбом типичного американского рока. Но что сделало 90125 явлением столь большого масштаба – так это то, что Yes вновь ступили на новую территорию, используя засэмплированные звуки, оставшиеся с предыдущей продюсерской сессии Хорна, альбома Duck Rock панк-гуру Малкольма Макларена. «Никто не слыхивал подобных звуков прежде, - с гордостью говорит Сквайр. – Это было по-настоящему новым».
К тому моменту, однако, дал трещину брак Сквайра, и он перебрался в Лос-Анджелес, где начался мутный голливудский период его жизни: «Там вечеринки были каждый день». Тем временем обновленные Yes играли на MTV и маскировали свои морщины за прическами в стиле сериала «Династия». Это не могло продолжаться долго. И не стало. Андерсон ушел после Big Generator 1987-го года.
«Я никогда не хотел называть ту версию группы Yes, - настаивает Сквайр. – Но менеджер с Atlantic Records, Фил Карсон, сказал: зачем брать новое название, если старое было таким успешным?».
Похоже, с тех пор Сквайр придерживается именно такого принципа.
«Я знаю, что я – единственный участник Yes, который присутствовал в составе группы на протяжении всего времени, что она существует, но это на самом деле мое призвание, - настаивает он. – Я всегда был единственным человеком, который держал ребенка, и все, что происходило – это новые люди приходили, чтобы помочь мне его подержать».
Нынешние участники, Стив Хау и Джофф Даунс, приходили и уходили больше, чем один раз. Джон Андерсон сейчас отсутствует по причине болезни, а на их новом альбоме Heaven & Earth поет американский вокалист Джон Дэвисон – и звучит он не менее эффектно, чем Андерсон.
«Я разговаривал с Джоном Андерсоном не так давно, - рассказывает Сквайр, который создает впечатление, будто некоторые бывшие участники Yes покорно сидят на скамейке запасных, ожидая его кивка. – Мы очень хорошо поговорили. Я думаю, мы еще сделаем что-нибудь вместе – но думаю, он вряд ли сможет принять участие в полномасштабных гастролях».
Что же касается Рика Уэйкмена, который после своего ухода больше в группу не возвращался и является текущим «крысиным королем» благотворительной организации деятелей шоу-бизнеса The Grand Order Of Water Rats – то насчет него Сквайр не так уверен. «Я не думаю, что Рик заинтересован, - умехается он. – Он сегодня живет в своем собственном мире, движется навстречу рыцарскому титулу».
Жизнь Криса Сквайра сегодня выглядит более степенной и уравновешенной. Сейчас он живет в Финиксе, Аризона, с третьей женой по имени Скотланд и их пятилетней дочерью Ксилан. «Это очень здорово для меня – снова иметь маленького ребенка, - говорит этот отец пятерых детей, - особенно такого, у которого есть свой Айпад, начиная с двухлетнего возраста».
Для Yes дни лимузинов, особняков в стиле Тюдоров, 120-тысячных залов и совместного разнюхивания кокаина с The Eagles остались в далеком прошлом. То же самое можно сказать и о смелых звуковых экспериментах, свойственных альбомам Drama и 90125 в 80-е. Сегодняшние альбомы Yes звучат как старые альбомы Yes – но уже без того, что Лойд Гроссман называл «эмоциональной насыщенностью». Когда Сквайр уделяет пять минут перечислению недостатков нынешнего лейбла Yes, Frontier Records, складывается впечатление, что он скучает по тем старым добрым временам. И по старым злым тоже.
Но, как бы там ни было, а Yes все еще востребованы. К тому моменту, как вы прочтете эти строки, они будут приближаться к концу своего очередного американского тура. Но не ожидайте услышать многое с альбома Heaven & Earth.
«Тур продается под соусом «Yes играют Close To The Edge и Fragile (их альбом 1971-го года)», - поясняет Сквайр. Что прекрасно, за исключением того, что Fragile содержит сольные композиции от трех бывших участников, и некоторые из них требуют немалого мастерства, чтобы с ними справиться. Прямо сейчас барабанщик Алан Уайт пытается разучить атональную сольную работу его предшественника Билла Брафорда в Five Per Cent For Nothing. «Это своего рода упражнение в логистике барабанного дела, - смеется Сквайр. – Мы ее репетируем и репетируем и репетируем».
Однако, когда Сквайр допивает последний глоток своего шабли и готовится уйти прочь, вы понимаете – он выдержит этот шторм точно так же, как он выдержал все прочие штормы в истории этой группы. «Я все еще наслаждаюсь этим, - говорит он. – Это – часть меня. Это – то, что я делаю». От бывшего церковного певчего и начинающего наркомана, решившего не продолжать, он стал эффективным менеджером бренда Yes – и это была неплохая жизнь для Криса Сквайра.
Journal information